Вы замечали, что декабрь — самый быстрый месяц в году? Ни на что нет времени. Я даже пост для любимой рубрики пишу практически на коленке. Но читать-то хочется, хоть вот столечко, хоть полстранички! Так что отложим толстые тома до каникул и возьмем что-то худенькое, но интересное. Сегодня у меня список коротких книг — для тех, кто в понедельник хочет небрежно проронить на работе: «За выходные прочитал пару романов».
Читала Читака — Ирина Новикова, книголюб
Харуки Мураками «О чем я говорю, когда я говорю о беге»
Мураками-сан рассказывает о беге и о писательстве так, что хочется немедленно уволиться и начать создавать странные романы и бегать марафоны. Если вы любите Мураками, или любите бегать, или любите работать, или не любите ни того, ни другого, но хотите немножко мотивироваться и начать жить — книга для вас.
«Причина моего провала очевидна: я мало тренировался. И кроме того, я мало тренировался. И еще — я мало тренировался. Это если так, вкратце».
Франсуа Мориак «Клубок змей»
Мориак — мастер психологической прозы, и «Клубок змей» — до жути искренняя исповедь отвратительного на первый взгляд старика. Размышления о прожитой жизни, которую так легко испортить и об одиночестве, которое можно испытать только в семье. Чего еще, спрашивается, можно ожидать от Нобелевского лауреата. Это я чтобы добавить вам тоски в радужные будни (не благодарите).
«Как странно, что в начале жизни, когда человеку выпадает немножко счастья, внутренний голос не предупреждает его, не говорит ему: «Живи ты хоть до ста лет, не знать тебе иной радости, кроме вот этих немногих часов. Наслаждайся же ими, выпей чашу счастья до дна, — больше тебе уж ничего не достанется. Встретился на твоем пути родник счастья, помни — это первый и последний. Утоли жажду раз и навсегда, больше тебе пить не придется».
Анатолий Мариенгоф «Циники»
«Одно из самых новаторских произведений в русской литературе века, как по своему стилю, так и по структуре» — это не я, это Бродский написал. Роман-провокация про Советскую Россию 1920-х и про любовь Владимира и Ольги, странную и уродливую, совершенно в духе времени. Даже не могу предсказать, будете ли вы смеяться, морщиться или отложите книгу со словами «Что за дрянь?» (у меня были все три вышеперечисленные реакции).
«- Ужасно, ужасно, ужасно! Все вpемя была увеpена, что выхожу замуж по pасчету, а получилось, что вышла по любви. Вы, доpогой мой, худы, как щепка, и в декабpе совеpшенно не будете гpеть кpовать».
Александр Куприн «Гранатовый браслет»
Как мне кажется, Куприн несколько недооцененный писатель. В череде классиков он стоит скромно, запоминаясь школьникам неубедительной «Олесей», а студентам — скандальной «Ямой», повестью о жизни проституток. «Гранатовый браслет» прошел в студенчестве мимо меня — какой-то жалкий чиновник, а всё туда же. А недавно перечитывала, и надо же: совсем другой текст. Пронзительная повесть о настоящей любви.
«Но ты пойми, о какой любви я говорю. Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться».
Марк Шагал «Моя жизнь»
Прозу художников отличает множество деталей и наблюдений, незаметных скучающему взгляду обывателя. Не бойтесь, тут нет (ну совсем мало) рассуждений об искусстве. Шагал с грустной улыбкой рассказывает о своем детстве и юности в Витебске, о горячей привязанности к матери, об обожаемой жене, о Петербурге, Париже и революции. Очень нежная книга, какое-то парящее, трогательно повествование, похожее на картины самого Шагала.
«Лучше буду думать о близких: о Рембрандте, о маме, о Сезанне, о дедушке, о жене».
«Боже мой! Ты дал мне талант, так, во всяком случае, говорят. Но почему Ты не дал мне внушительной внешности, чтобы меня боялись и уважали?»
Антуан де Сент-Экзюпери «Планета людей»
Есть писатели, на страницы биографий которых стараешься не заглядывать — гадость, а не биография, только удовольствие от книг портить. Граф Антуан де Сент-Экзюпери — другой случай. Чем больше узнаешь о нем, тем больше любишь его книги. Экзюпери — профессиональный летчик, погибший в годы Второй Мировой войны. «Планета людей» — это цикл очерков о летчиках и о полетах, людях и всем большом, необъятном, простом и сложном, что встречалось на пути самого внимательного и человечного из французских писателей.
«Быть человеком — это и значит чувствовать, что ты за все в ответе. Сгорать от стыда за нищету, хоть она как будто существует и не по твоей вине. Гордиться победой, которую одержали товарищи. И знать, что, укладывая камень, помогаешь строить мир»
Эмиль Ажар «Вся жизнь впереди»
Эмиль Ажар (он же Ромен Гари, он же Роман Кацев) — французский писатель, книги которого странным образом расширяют сердце. Потом ходишь с этим огромным, как у теленка, сердцем, и не знаешь, куда себя деть от сопереживания.
Окраины Парижа, старая еврейка мама Роза и ее приемыш — малыш Момо, арабский мальчик, которого бросила мать. Две жизни, одна из которых слишком тяжело начинается, а другая — безрадостно заканчивается. И вот посреди всей безнадежности, горечи, отчаянной прозы убогой жизни прорастает любовь.
«Ладно, пускай у меня вся жизнь впереди, но не убиваться же теперь из-за этого».
«Я не понимаю, почему у одних есть все: уродство, старость, нищета и болезни, а у других ну совсем ничего нет. Это несправедливо».
Мария Парр «Тоня Глиммердал»
Если среди вас тоже есть любители почитать детские книги, то вот вам мой любимый автор — милая норвежская писательница Мария Парр, практически Астрид Линдгрен
наших дней. Самая Мария выросла в крошечной норвежской деревушке, куда теперь поселяет и своих героев .
10-летняя Тоня — единственный ребенок на далеком хуторе в горах. Принципы ее просты, главное в жизни — скорость и самоуважение, пусть даже можно свернуть себе шею на снегокате. А еще — бескомпромиссная помощь ближнему, особенно если это старик Гунвальд. единственный Тонин друг.
«- Гунвальд, что бы ты делал без меня? — часто спрашивает Тоня.
— Я бы сам закопал себя в землю и сдох, — отвечает Гунвальд».
До встречи в следующую пятницу,
Ваша Читала Читака!
